ВИЦЕ-АДМИРАЛ
Накануне войны контр-адмирал занимался написанием некоторых научных работ, и его непосредственная служба была сведена к минимуму. С 26 августа 1938 года по ноябрь 1940-го Александр Васильевич был прикомандирован к Военно-морскому издательству НКВМФ, где по заданию ГМШ выпустил книгу «Работа Морского Генерального штаба», которая во многом помогла в организации деятельности структуры в только что образованном Наркомате ВМФ.
Именно в этой связи Немитц познакомился с Николаем Кузнецовым.  

Николай Герасимович родился 24 июля 1904 года в Архангельской области. В 1919 году 15-летний парень, приписав себе два года, поступил на службу в Северодвинскую военную речную флотилию. Окончив с отличием Военно-морское училище имени Фрунзе, начал службу на Черноморском флоте. Пройдя обычный путь строевого командира, руководил обычными военными кораблями, в том числе крейсером «Красный Кавказ». В 1936–1937 годах, во время гражданской войны в Испании, находился там в качестве военного советника. После возращения на родину в звании флагмана 2-го ранга принял командование над Тихоокеанским флотом, но вскоре был переведен в Москву и назначен сперва заместителем, а через несколько месяцев народным комиссаром ВМФ СССР. Оба адмирала сохранили между собой прекрасные отношения на протяжении всей их военной карьеры, да и судьбы.

В это время Александр Немитц вернулся к педагогической деятельности в Военно-морской академии им. К. Ворошилова. А 21 мая 1941-го, незадолго до начала Великой Отечественной, ему было присвоено звание вице-адмирала

22 июня 1941 года Германия развязала войну против СССР. Для Сталина это оказалось неожиданностью, поскольку он все же надеялся, что после сражений в Европе вермахт будет значительно ослаблен, и Гитлер не осмелится напасть на Советский Союз. В реальности все сложилось иначе. Эту войну, стоившую народу страны многомиллионных жертв и неимоверных страданий, вооруженные силы встретили, будучи неподготовленными в техническом плане и обескровленными кадрово.

Накануне вероломного нападения Кузнецов в инициативном порядке без согласования с руководством страны и Наркомата обороны отдал приказ о приведении флотов в полную боевую готовность, что позволило избежать потерь кораблей и морской авиации.
После 22 июня Немитц был вызван им в Москву в ставку Верховного главнокомандующего, где получил приказ подготовить такие документы, как «Военно-географическое описание театра боевых действий в районе устья Дуная» и «Фарватер Дуная: навигационный справочник для боевых судов», по окончании войны ставшими военными «бестселлерами».

В начале 1943 года вице-адмирал был оправлен в командировку на Черноморский флот, где ему предстояло ознакомиться с опытом проведения десантных операций кораблями Азовской военной флотилии под командованием контр-адмирала Сергея Горшкова, поделиться своим собственным опытом проведения подобных операций в Гражданскую и свежими тактическими разработками. Так состоялось его знакомство с будущим главнокомандующим ВМФ СССР, проявившим впоследствии к старику большое внимание и заботу. Уже тогда он запомнился Немитцу как исключительно грамотный командир и превосходный организатор. К моменту их встречи Горшков уже успел успешно осуществить около десяти тактических и разведывательных десантов.

А спустя неделю как родственное соединение двух миров письмо из Праги от эмигрировавшего после революции дяди, с которым не виделся около 30 лет:
Дорогой Конрад Фердинандович, дядя мой!
Меня достигло твое письмо из Праги от 16 мая сего года. В нем ты хочешь посоветоваться со мною, имею в виду гражданство Союза С.С.Р.
Жизнь наша прошла очень разно, а последние 28 лет и в разных странах. В этих условиях мне трудно посоветовать что-либо положительное: я мало представляю себе твои обстоятельства, ты не знаешь условий жизни у нас, в Союзе С.С.Р.
Народы Советского Союза переживают героическую эпоху: величие этих достижений теперь видно всем в военной области.
Но эти великие достижения взяты и берутся великими подвигами; подвигами напряженного труда и жертв; жертвами – жить пока в суровых материальных условиях. Великий народ несет их добровольно и героически, зная, что он этим обеспечивает честь и независимость родины, и лучшее во всех отношениях будущее своим детям и внукам.
Материальные условия жизни обеспеченных классов западного общества (т.н. буржуазии) и наши, всех нас, крестьян, рабочих и трудовой интеллигенции, далеки друг от друга. Но примениться к нашим сегодняшним условиям быта, идя от привычных буржуазии на западе, не так просто.
Добавлю немного о себе. Я был в предыдущих войнах контужен и ранен. Уже старый и искалеченный, все же работаю, и с большим душевным удовлетворением – профессором в Военно-морской академии. Как и все трудящиеся, имею все лично необходимое.
Это имеемое необходимое: 1) квартира – три небольшие комнаты, 2) рацион офицерский и другой для семьи, 3) офицерское обмундирование и 4) офицерское жалованье.
В трех моих комнатах живут три семьи: три мои дочери, трое их мужей пока квартир не имеют (это у нас очень трудно в городских центрах) и трое их детей, моих внуков. Двое зятьев в настоящее время отсутствуют – мобилизованы.
Не считая их, со мной – восемь человек.
Слыша, что ты думаешь о гражданстве Союза С.С.Р., я задаю себе вопрос, как ты здесь прожил бы. Помещичьи земли в Бессарабии национализированы, как и везде в СССР. Не знаю, каковы твои отношения с крестьянами и местными людьми. Но устроиться в колхозе (крестьянской артели) или совхозе (государственном земледельческом хозяйстве) можно ведь только на работу. 
Искренне желающий тебе добра, Александр Немитц.
Адрес мой: Ленинград, Военно-морская академия.
P.S. В Москве я временно по службе.

Из этого частного письма видится, что бывший потомственный дворянин, морской офицер царской армии, глубоко верующий христианин убежденно принимал новые порядки ради новых идей, в которые свято верил, но которые, к сожалению, пошли по незапланированному сценарию и которым, как показала история, не суждено было сбыться.

В 1947 году вице-адмирал завершил свой труд под названием «Морская стратегия», использовав для его создания материалы лекций, которые читал в Венно-морской академии, а также свои личные воспоминания. Книга уже была готова к печати, когда «сверху» пришло запрещение на издание труда. Там сочли, что у автора слишком мало ссылок на Сталина и слишком много на Троцкого. А как же могло быть иначе, если, будучи командующим Морскими и Речными силами республики, он был вынужден на протяжении всей Гражданской войны постоянно общаться с Троцким как с наркомом по военно-морским делам и председателем Реввоенсовета РСФСР?
Так, в марте 1947 года вице-адмирал флота СССР вышел в отставку в возрасте 67 лет с правом ношения формы, из них пятьдесят четыре были отданы морю. Наступило время молодых.

СНОВА У ЧЕРНОГО МОРЯ
Вместе с дочерью Ириной, ее супругом, капитаном 1-го ранга, и тремя внуками Александр Васильевич поселился в доме на улице Луначарского в Севастополе, в четырехкомнатной квартире, обставленной казенной мебелью с инвентарными бирками. Зато он получил во владение свой личный кабинет. Больших книжных шкафов хватило для книг по океанографии и военно-морскому искусству, собранных в течение многих лет. Сперва, не желая бездельничать, бывший моряк на общественных началах трудился в музее истории ЧФ.

А затем по приглашению командования был принят на работу в картографический отдел гидрографической службы.

Вспоминает капитан 2-го ранга В.Н. Локтев:
«Мне посчастливилось близко общаться и работать с ним в одной комнате почти четыре года. Начиная с 1947 года и в пятидесятые годы, будучи в отставке, он работал в отделении отдела Гидрографической службы Черноморского флота старшим корректором, которым я руководил. За это время, по моей просьбе, им много было рассказано о его службе, научной деятельности и личной жизни. Любая из сторон его жизни и деятельности явились примером беззаветной преданности Родине, честности, добропорядочности и высокой ответственности за порученное дело».

Его ежедневный маршрут пролегал по улице Суворова, той самой, на которой стоит Владимирский собор, где он приобрел свое глубокое семейное счастье, обвенчавшись с Анастасией Врубель. Он шел по удлиненному пути специально, чтобы вспоминать и осмысливать свое грандиозное прошлое, которое, несмотря на огромные сложности, считал состоявшимся: «…Многие видели, как по улице Суворова в сторону Гидрографии каждое утро, не торопясь, шел в адмиральской форме, с желтым потертым портфелем худенький, чуть согнутый старичок».

«Дежурный в отделе командовал при его появлении: «Смирно!», — но он не слышал. Не обращая внимания, он поднимался на третий этаж в свою рабочую комнату. Со всеми сотрудниками он здоровался однозначно — «Здравия желаю!» — это, безусловно, многолетняя привычка военного. Не торопясь, он садился за рабочий стол и начинал писать. Писал он простым карандашом, имея под рукой резинку. Он писал труд по заданию военно-морского министра (главкома) адмирала флота Н.Г. Кузнецова. Тема его труда «Особенности ведения боевых операций на Морском театре военных действий в современных условиях». Работал он сосредоточенно, не отвлекаясь, часами не поднимаясь с рабочего места. Затем наступало время перекура. Его перекур напоминал какой-то ритуал. Он мне говорил, что мы курим без оглядки — одну папиросу за другой. А он курил всю жизнь по времени, не более восьми папирос в сутки. Бросалась в глаза его большая работоспособность и серьезность в работе».

В марте 1951 года раздался телефонный звонок из Москвы. В трубке «адъютант» услышал голос Николая Кузнецова, который попросил передать для адмирала следующие слова: «Глубокоуважаемый Александр Васильевич, хочу предложить вам подумать о будущем нашего флота на ближайшие 10 лет».
С раннего утра Александр Немитц изолировался в кабинете и принимался за дело. Раз в месяц с ним по поручению командующего связывались из Москвы. Обычно это был капитан 1-го ранга офицер по фамилии Гагарин. Он интересовался тем, как идет работа, и спрашивал у Александра Васильевича, не требуется ли ему помощник. На последний вопрос вице-адмирал неизменно отвечал, что надеется выполнить всю работу сам. И действительно, к концу 1952 года она была завершена. Его доклад «Особенности ведения морских военных операций в современных условиях» с грифом «Совершенно секретно» был перепечатан и переплетен. В ноябре Немитц поехал в Москву, чтобы лично вручить свой труд Николаю Герасимовичу. Тот радушно принял его и горячо поблагодарил. Ознакомившись с выводами, сказал, что большей частью с ними согласен.
Суть их заключалась в том, что помимо общего курса на создание сбалансированного флота, состоящего из кораблей разных классов, ВМФ СССР несомненно получит серьезные преимущества, если среди них появятся авианосцы. Адмиралы были убеждены, что в условиях современной войны на море, когда боевые действия обретают глобальный характер, корабли этого класса будут играть решающую роль как в стратегическом, так и в геополитическом аспекте. Им обоим представлялось необходимым для родины позаботиться о достижении паритета с ВМС США в Мировом океане.
Немитцем указывалось, что после окончания Второй мировой мощь ВМС США заметно возросла за счет ввода в строй нескольких атомных авианосцев, таких как «Энтерпрайз» и «Нимиц». Последний был назван в честь однофамильца – американского адмирала Честера Нимица, который вместе с адмиралом Мак Артуром внес решающий вклад в победу США над Японией.

Дней через пять Александр Васильевич вернулся в приподнятом настроении, с восхищением отзывался о Николае Кузнецове как о моряке, большом руководителе и человеке. Но вскоре наступила иная пора. Надводные корабли, включая крейсера, ставились правительством на слом, их новое строительство было прекращено. Немитц старался доказать, что и надводные, особенно авианосные суда, будут нужны. Но доказывать было некому, Николай Герасимович был при трагических обстоятельствах снят с должности Главнокомандующего ВМ силами страны.

Как это нередко бывает, страна с опозданием славит своих героев. После отставки Георгия Жукова в 1957 году и Никиты Хрущева в 1964-м группа ветеранов ВМФ неоднократно ходатайствовала перед правительством о том, чтобы Кузнецов был восстановлен в звании и устроен в Группу генеральных инспекторов МО. Тем не менее все инициативы наталкивались на противодействие главкома ВМФ, преемника Кузнецова, все того же Сергея Горшкова. После выступления нового Генерального секретаря ЦК Леонида Брежнева в год 20-летия Победы, в котором Кузнецов был назван среди выдающихся военачальников, он стал постепенно входить в общественную жизнь. Но даже посмертно его не удавалось восстановить в звании, пока Горшков был жив. Лишь 26 июля 1988-го, через несколько месяцев после его ухода, Кузнецов был посмертно восстановлен в звании Адмирала Флота Советского Союза.
Его именем назван крупнейший корабль ВМФ России — тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов».
Постановлением правительства Российской Федерации от 6 июля 1999 года безымянной подводной вершине в Тихом океане было присвоено наименование гора Адмирала Кузнецова.
Приказом министра обороны РФ № 25 от 27 января 2003 года учреждена ведомственная медаль Министерства обороны РФ.
Памятники Кузнецову воздвигнуты в Севастополе, Владивостоке, Архангельске и Вологде. Бюсты адмирала установлены в Военном инженерно-техническом университете в Санкт-Петербурге, во дворе школы № 1465 его имени в Москве, во дворе детского морского центра имени Петра Великого в Москве, у Дома детского творчества в городе Котласе, в сквере речников в Великом Устюге, у входа в Нахимовское военно-морское училище в Мурманске, на улице Автодора в Муроме.
Именем Кузнецова названы улицы в Архангельске, Владивостоке, Орле, Железнодорожном, Котласе, площадь в Барнауле.
Та самая Военно-морская академия, в которой так долго и вдохновенно преподавал Александр Немитц в Санкт-Петербурге…

Время от времени Александр Васильевич с большим удовольствием посещал севастопольский Дом офицеров, где имел возможность встретиться и пообщаться с ветеранами и молодыми офицерами. Здесь он «узнался» с контр-адмиралом Владимиром Лебедько, ставшим его биографом. Лебедько принадлежат несколько публикаций, в которых описаны заслуги вице-адмирала: «А.В. Немитц был человеком необычной судьбы и редкой скромности. Он был очень храбрым офицером и талантливым педагогом… Его жизнь вполне достойна того, чтобы на ее основе написать роман или снять фильм».

Его скромность доходила до крайности. Порученец Н.Г. Кузнецова, А.Г. Гагарин, дважды передавал просьбу главкома о необходимости переназначения А.В. Немитцу пенсии. Дело в том, что, уходя в отставку, он получил максимальную пенсию 1200 рублей. С выпуском новых денежных знаков он стал получать 120 рублей. В связи с новым законом о назначении пенсий военнослужащим, уходящим в запас и отставку, пенсионное назначение было значительно увеличено. А.В. Немитц должен был получать как вице-адмирал. Однако от написания заявления с просьбой пересмотреть ему пенсионное назначение он категорически отказался. Он неоднократно говорил, что все заработанные средства он тратил на то, чтобы лечить дочь, проживающую в Ялте. На себя он тратил гроши. Всегда ходил в военной форме, которая носилась десятки лет».

Иногда вниманию Александра Васильевича как автору «изящных рондо и триолетов», получивших одобрение Максимилиана Волошина, предлагались стихи молодых поэтов, публиковавшихся во флотской газете «Флаг Родины».
«Мне пошел девятый десяток, со старостью приходила немощь. Думаю, что моих собеседников порой раздражала моя громкая речь, я просил обращаться ко мне с вопросами, записанными на бумаге. Последние годы жизни я заметил к своей персоне повышенный интерес молодежи, причем связанный не столько с моим боевым прошлым, сколько с литературными знакомствами молодости. Поклонникам поэзии стало известно о моих встречах с Волошиным, Гумилевым, Буниным, Багрицким».

Он рассказывал о том, что хорошо помнил сочинение одного из них, в котором в каждой строчке мелькали словечки, словно выписанные из справочников по морской терминологии. Не смог тогда сдержаться от критики: «Плохо знает морское дело. Морской язык – точный язык. Моряк выбирает единственно точное слово, ставит его в единственно возможном месте. Ну что это за команда от артиллериста: «Два больше! Четыре влево!?» Как командует артиллерист? Четыре влево! Два больше! Сначала – направление, потом – уточнение дистанции. И это не пустяк. Это выигрыш долей секунды. Военный человек живет в соседстве со смертью. Доля секунды – и либо ты врага, либо враг тебя. А если моряк погибнет, то большей частью со всем кораблем. Любовь к письму помогла мне понять значение точного слова, столь необходимого не только в литературе, но и в любом деле. Может быть, мои сочинения по военно-морскому искусству проживут дольше, чем я сам».

В начале 1960-х к старым болезням добавились проблемы с сердцем. Пришлось перебраться в Ялту к дочери Варе – Ирина с семьей давно переехала жить в Москву. Варя содержала огромный вишневый сад и пчел. Поэтому сюда с удовольствием приезжали погостить на лето внуки. Все это доставляло стареющему человеку несказанную радость.

Сотрудники гидрографии регулярно навещали его там. Кто бы ни вспоминал о встречах с Александром Васильевичем, все, начиная от дочери бывшей горничной Немитцев в Одессе и заканчивая каждым из сослуживцев, с благодарностью вспоминали об этом человеке, а он с гордостью писал о себе так:
«Я родился в семье, говорившей по-русски; крещен православным христианином, вырос с детства в православной церкви, как и отец и мать сознавал и чувствовал себя русским и любил и люблю, знал и знаю родиной Россию».