Родина слышит, как расчерчивающая в полете октябрьское черное небо железная птица-звезда решительно приветствует лежащую под ней голубую планету торжествующим легендарным криком: «Бип…Бип…Бип…», звуком из заоблачной Вселенной, который перевернул мир.

Крик первых спутников
был трогательно тонок.
Так среди звездной молодой крупы
проклюнулась планета,
как цыпленок,
из голубой воздушной скорлупы.
                  Владимир Костров

Его назвали «Спутником» (Sputnik), обыкновенным русским словом, вошедшим действующим термином в международную космологию под личным брендом, пополнившим лексический словарь всей планеты Земля.

ПРЕДТЕЧИ
Идея искусственной луны возникла в механико-астрономических науках довольно давно. Еще сэр Исаак Ньютон в монографии «Математические начала натуральной философии» в качестве иллюстрации к своим рассуждениям приводил описание огромной пушки, которой можно было бы отправить ядро на постоянную орбиту вокруг какого-либо небесного тела.

Сэр Исаак Ньютон — прапращур космонавтики.
Господин Ньютон предлагал представить высочайшую гору, пик которой проступает за пределы атмосферы, и стреляющую горизонтально дальнобойку, установленную на этом пике. Чем мощнее заряд используется при выстреле, тем дальше от вершины будет улетать ядро. Наконец, при достижении некоторой мощности заряда оно разовьет такую скорость, что не упадет вниз и будет вращаться вокруг Земли – сила притяжения для него уравновесится центробежной силой. Эта скорость ныне называется «первой космической» и для нашей планеты составляет 7,91 км/с.

Движение искусственного спутника Земли по геостационарной орбите с первой космической скоростью.

К образному примеру Ньютона обращались как ученые, рассуждавшие о реалистичных перспективах космонавтики, так и писатели-фантасты. Техническое воплощение ньютоновской пушки обрисовал в романе «500 миллионов бегумы» «академик» научной фантастики Жюль Верн.

Большая французская пушка для космических запусков.

О необходимости запуска искусственного спутника Земли много говорили и основоположники теоретической космонавтики. Однако обосновывали они эту актуальность по-разному. Наш соотечественник Константин Циолковский предлагал запускать на круговую орбиту ракету с экипажем, чтобы начать освоение далеких пространств с человеком.

Циолковский. Взгляд в будущее.

Немец Герман Оберт мечтал собрать из ступеней ракет-носителей орбитальную станцию, которая могла бы решить задачи военной разведки, морской навигации, геофизических исследований и ретрансляции информационных сообщений. Кроме того, снабжение ее большим зеркалом позволило бы фокусировать солнечные лучи и направлять их к Земле, чтобы воздействовать на климат или угрожать недружественным силам. Идея Оберта обыграна в романе «Мировой пожар» Карлом Августом фон Лаффертом.
Многие ученые и фантасты сходились во мнении, что ИСЗ будет использоваться прежде всего как топливная перевалочная база для межпланетных кораблей, летящих к Луне, Марсу и Венере. Тогда же придумали снабдить будущий сателлит телескопом, чтобы астрономы прямо с орбиты могли наблюдать за отдаленными вселенскими объектами, избавившись от искажений, вносимых атмосферой.

Обитаемый спутник на орбите Земли. Оригинальная иллюстрация из книги Вадима Никольского «Через тысячу лет».
Такие искусственные спутники описаны в романах Отто Гайля «Лунный камень», Вадима Никольского «Через тысячу лет» и Александра Беляева «Звезда КЭЦ».

Однако время идет, ученые трудятся, эпопеи пишутся, а средство доставки ИСЗ на орбиту построить не получается. Создание больших пушек оказывается чрезвычайно трудоемким и дорогостоящим явлением, а те ракеты, которые во множестве запускались перед Второй мировой, даже теоретически не могут развить 7,91 км/с.
Из-за отсутствия надежного носителя рождаются весьма экзотические проекты. Например, в 1944 году генерал-майор Георгий Покровский публикует статью «Новый спутник Земли», в которой предлагает внедрить металлический объект способом направленного взрыва, понимая, однако, что после такого действа на орбиту выйдут только «какие-то неорганизованные массы», но при том полагая, что и такой опыт нужен, поскольку наблюдение за движением этих «масс» даст новую информацию о процессах, которые происходят в высших атмосферных слоях.

Запуск спутника Покровского при помощи взрыва (оригинальная иллюстрация).

ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ
Хорошо известно, что первые большие ракеты на жидком топливе научились делать в «Тысячелетнем» рейхе. И именно там уже заходила речь об использовании их для запуска спутников.

Появление тяжелых ракет «Фау-2» «заявило» развитие космонавтики, став первым в истории искусственным объектом, осуществившим суборбитальный космический полет.
Сохранились воспоминания о том, что при обсуждении будущих разработок в ракетном центре Peenemünde для воздаяния почести космическим пионерам не в шутку предполагалось размещать их набальзамированные тела в стеклянных шарах, запущенных по орбитам вокруг Земли.

Если до войны об этом никто не помышлял, то после нее, находясь под впечатлением от успехов конструкторов Третьего рейха, руководители США деловито задумались о новом «стратегическом плацдарме». Благодаря документам и профессионалам, вывезенным из Германии (в первую очередь штурмбаннфюреру СС Вернеру фон Брауну), американцы сумели довольно скоро преодолеть отставание по баллистическим ракетам и создать предпосылки для вывода ИСЗ в «занебесное» пространство.
В марте 1946 года специалисты ВВС североамериканского континента подготовили «Предварительный проект экспериментального космического корабля для полетов вокруг Земли». В этом документе была предпринята первая значимая попытка оценить возможности создания навигационного аппарата, который будет вращаться вокруг планеты как ее сателлит.

Уже во введении подчеркивалось, что, несмотря на туманность перспективы для начала космической деятельности, два момента прописаны утвердительно: «1) Космический аппарат, оснащенный соответствующим приборным оборудованием, по всей вероятности, станет одним из наиболее эффективных средств научных исследований XX века. 2) Запуск спутника Соединенными Штатами возбудит воображение человечества и наверняка окажет влияние на события в мире, сравнимое со взрывом атомной бомбы».

4 октября 1950 года, ровно за семь лет до советского старта, американский ученый Кечкемети представил исследовательский труд «Ракетный аппарат — спутник Земли: политические и психологические проблемы». В меморандуме анализировались «вероятные политические последствия, которые вызовет запуск искусственного спутника Земли в США и его успешное использование в интересах военной разведки». Из документа ясно, что эксперты еще в начале 1950-х прекрасно понимали, какое значение в политической и военной сферах будет иметь этот запуск. Речь велась не о мистических стеклянных шарах с телами «вселенских» покорителей — воображению инженеров рисовались целые орбитальные группировки, осуществляющие слежение за территорией потенциального врага.

На Международном цюрихском конгрессе (1953 г.) по астронавтике Фрэд Зингер из Университета штата Мериленд открыто объявил, что в Соединенных Штатах имеются предпосылки для создания ИСЗ «МАУЗ» (Minimum Orbital Unmanned Satellite of Earth), гипотетически представляющего собой автономную приборно-измерительную систему, помещенную в прочный корпус, который по достижении заданной высоты отделяется от третьей ступени составной ракеты-носителя. Орбита высотой 300 км должна была проходить через оба полюса Земли.

25 июня 1954 года в здании Научно-исследовательского управления Военно-морских сил в Вашингтоне состоялась встреча, на которой присутствовали приоритетные американские ракетчики: профессора фон Браун, Зингер, Уиппл, представитель фирмы «Аэроджет». На повестку встал вопрос о возможности в ближайшее время произвести запуск искусственной луны больших размеров на орбиту 320 км. Под «ближайшим временем» имелся в виду период в два-три года.
Вернер Браун настаивал: исторический запуск можно осуществить намного раньше, и изложил свои соображения относительно использования для этой цели ракеты «Редстоун» в качестве первой ступени и нескольких связок ракет «Локи» в качестве последующих. Так на свет народился проект «Орбитер». Старт спутника намечался на лето 1957-го.

Однако к тому времени серьезное развитие получили другие варианты. 29 июля 1955-го Белый дом официально «задекларировал» предстоящий полет и. спутника «Авангард» по программе военно-морских сил.

«Авангард-1», который должен был стать первым, но не стал и вторым.

Ракета с «Авангардом-1» взорвалась на старте 6 декабря 1957 года.
Для вывода на орбиту планировался трехступенчатый носитель, включавший модифицированную ракету «Викинг» в качестве первой ступени, модифицированную ракету «Аэроби» в качестве второй и твердотопливной третьей. Первоначально планировалось, что луна весом 9,75 кг будет оборудована измерительными приборами и фотокамерой, способной передавать цветные снимки Земле.
Однако запуск советского первопроходца остудил американский форс. В конечном виде шарообразный «Авангард-1» в 1,59 кг имел на борту лишь два примитивных радиопередатчика, питаемых от ртутных и солнечных батарей.
Руководство США допустило всего одну, но роковую ошибку. Ему следовало довериться опыту и таланту чужестранца, бывшего майора СС, приятеля Гиммлера, строившего проекты для бомбардировки Нью-Йорка, Вернера фон Брауна и принять проект «Орбитер», суливший запуск первого спутника уже к концу 1956-го. Скорее всего, немецкий конструктор сумел бы выполнить обещания, и Штаты обрели бы столь желанное «право владения». Но особого доверия бывший нацист у новых хозяев не вызывал, а потому разработку американского «чуда», которое должно было стать первым в истории рукотворным космическим телом, поручили не ему, а лаборатории ВМФ. Закончилось недоверие громким конфузом. Разрекламированный американцами первенец вместе с ракетой взорвался на старте.

ГДЕ-ТО В СССР
Гонка за спутником началась задолго до прославленной даты. Вышло так, что практически одновременно к своей цели двинулись два энтузиаста и гениальных мастера дела — немец фон Браун, о нем речь выше, и гражданин Сраны Советов Сергей Королев. Немец вдохновлялся идеями соотечественника, теоретика межпланетных путешествий Германа Оберта, Королев опирался на научную базу, заложенную Константином Циолковским.

Генеральный.
Фон Браун в 1930-х, идя к своей цели, нашел понимание у военных, увидевших в ракетах разрушительную силу. Королев в группе изучения реактивного движения (ГИРД) пользовался поддержкой маршала Тухачевского: связь с опальным «командармом», «врагом народа», а также увлечения троцкистскими идеями стали причиной для отправки будущего академика в ГУЛАГ. Вот почему лидерство немецкого инженера стало очевидным: его «Фау-2» уже наводили ужас на Лондон, когда Королев только выбирался из тюрьмы. Но стране понадобился его талант, поскольку новая угроза уже маячила впереди. Разгром же Германии во Второй мировой превратил фон Брауна в военный трофей, доставшийся янки вместе с его наработками по «Фау». Советским ученым остались крохи, которые, в числе других, приехал изучать и реабилитированный Королев.
Победы СССР в первом акте космической гонки могло и не быть, если бы не президент Гарри Трумэн. Испытав бомбу на Хиросиме и Нагасаки, американский лидер вознамерился покончить с «красной угрозой». Черновики ультиматумов правительству Советов, а также планы атомной атаки Советского Союза, которые активно разрабатывались в тот период в США, сегодня не секрет. СССР, оказавшийся в кольце враждебных баз, должен был искать адекватный выход. Сумев создать свою бомбу, руководство страны оказалось перед вопросом — как доставить ее по назначению? Именно здесь кстати пришлись и ракетные технологии, и Сергей Павлович Королев. Страна требовала от него не спутника, а оружия. Но гениальный гуру совместил и то, и другое.

В ноябре 1954-го опубликован необычный футурологический номер журнала «Знание — сила», посвященный грядущему полету на Луну. В нем ведущие популяризаторы науки и писатели-фантасты делились представлениями о грядущей космической экспансии. На страницах журнала давался прогноз: первый искусственный спутник будет запущен в 1970 году. Авторы выпуска ошиблись — космическая эра началась намного раньше.

Номер 1954-го года, авторы попытались заглянуть на 20 лет вперед и увидеть мир будущего на страницах журнала, вот почему на обложке написано «1974».

Главный конструктор советской ракетной техники Сергей Королев всерьез заговорил о спутнике в 1953 году. Тогда только разворачивались работы над межконтинентальной, способной поразить Америку, ракетой, но специалистам было ясно, что она способна достичь первой космической.
Для отработки стартов новой техники в 1955 году в казахстанской степи близ поселка Тюра-Там был создан полигон, который позже станет звучать по всему миру как космодром Байконур.

С начала 1957 года начинаются испытания созданной Сергеем Павловичем межконтинентальной баллистической ракеты «Р-7», ласково прозванной «семеркой». Именно ей и суждено будет стать прародительницей всех основных отечественных носителей. Испытания шли сложно, поражения следовали за неудачами, военное руководство недовольно ругалось. Однако упрямый конструктор неуклонно шел на результат. Наконец 21 августа 1957-го «Р-7» полностью выполнила летную программу. Королев почувствовал  — путь в космос открыт.

КОСМИЧЕСКИЙ БЛИЦКРИГ
26 мая 1954 года Королев отправляет в ЦК и министру оборонной промышленности Дмитрию Устинову докладные записки «Об искусственном спутнике Земли». Ракета главного конструктора создавалась так, что могла нести как ядерную боеголовку, так и полезный груз. Ответ был отрицательным, ведь от Сергея Павловича прежде всего ждали боевую единицу, способную достичь Америки, — научно-исследовательская тематика верхи тогда волновала мало. Но главный не оставил надежды переубедить руководство и обратился в Академию наук. 30 августа 1955-го в кабинете ученого секретаря президиума АН СССР академика Топчиева собрались ведущие специалисты по ракетной технике, в том числе Сергей Королев, Мстислав Келдыш и Валентин Глушко. Королев выступил с кратким сообщением, в котором объявил: «Я считаю необходимым создание в Академии наук СССР специального органа по разработке программы научных исследований с помощью серии искусственных спутников Земли, в том числе и биологических с животными на борту. Эта организация должна уделить самое серьезное внимание изготовлению научной аппаратуры и привлечь к этому мероприятию ведущих ученых».
Академия поддержала конструктора. С декабря 1955-го по март 1956-го прошел ряд совещаний ученых разных специальностей, так или иначе заинтересованных в космических исследованиях, после чего правительство уже не могло отмахнуться от «фантастического прожекта». 30 января 1956 года было принято Постановление Совета министров № 149-88сс, которым предусматривалось создание «Объекта Д» — так именовался неориентируемый спутник весом от 1000 до 1400 кг.

Под научную аппаратуру выделялось от 200 до 300 кг. Срок первого пробного пуска на базе ракеты дальнего действия «Р-7» — лето 1957-го.
Заполучив долгожданное постановление, Сергей Павлович немедленно приступил к реализации своих амбиций. В его конструкторском бюро (ОКБ-1) был сформирован отдел, долженствующий заниматься исключительно разработкой искусственных спутников Земли. По предложению Келдыша, отдел работал сразу над несколькими вариантами «Объекта Д», один из которых предусматривал наличие контейнера с «биологическим грузом» — подопытной дворнягой.

Объект «Д» — космическая лаборатория. Он мог стать первым советским спутником, но стал третьим.
Но к концу 1956-го выяснилось, что планы запуска под угрозой срыва из-за проблем в разработке научной начинки и более низкой, чем намечалось, тяги двигателей носителя.

Главный внимательно следил за трудами американских коллег и опасался, что может быть опережен. Поэтому тотчас же после успешного пуска «Р-7» 7 сентября 1957 года, собрал сотрудников, занятых проектированием новой луны, и предложил работы по «Объекту Д» временно заморозить, и «хоть на коленке», но соорудить маленький легкий сателлит.

Разработка первого «компаньона» Земли проходила под командованием Михаила Тихонравова, а вывод его на орбиту – Сергея Королева. Контроль за конструированием и изготовлением «ПС-1» («Простейший спутник первый») поручили двум инженерам — Михаилу Хомякову и Олегу Ивановскому. Специальные сигналы для передатчика придумывал Михаил Рязанский. Головной обтекатель, защищающий объект от воздействия окружающей среды, создавала группа Сергея Охапкина. Схема антенн была предложена доктором техн. наук Григорием Марковым (МЭИ); работы по ним велись сотрудниками лаборатории ОКБ-1 под началом Михаила Краюшкина. Разработчик батарей был ВНИИ источников тока, директор Николай Лидоренко. Ведущим инженером радиостанции стал начальник лаборатории № 12 Вячеслав Лаппо. Над проектами также трудились и другие ученые: Мстислав Келдыш, Глеб Максимов, Константин Крингауз.

Проектирование первого искусственного спутника Земли началось в ноябре 1956 года. Он был разработан как аппарат с двумя радиомаяками для проведения траекторных измерений. Диапазоны частот передатчиков (20 МГц и 40 МГц) были выбраны таким образом, чтобы сигнал объекта могли принимать все радиолюбители планеты без модернизации аппаратуры.
По воспоминаниям Георгия Гречко, будущего космонавта, а тогда одного из сотрудников королевского КБ: «Расчеты траектории вывода на орбиту изначально проводились на электромеханических счетных машинах. Электронную счетную машину применили только для последних этапов расчета».

Для расчета траектории полета Союз применил ЭВМ БСЭМ-1.

Хотя спутник и выглядел по схеме весьма простым, но создавался он впервые, никаких аналогов орбитального искусственного объекта в технике не существовало. Задано было только ограничение по массе: не более 100 кг (в конечном виде чуть больше 80 кг). Довольно быстро конструкторы пришли к идее, что выгодно сделать его в форме шара («все-таки маленькая Земля»).

А теперь чуть-чуть подробнее об этом артефакте, который трудом и волей землян оказался на орбите, опоясавшей родную бело-голубую планету. Не за так называемой официальной международной границей между атмосферой и космосом (т.е. не далее 100 км от поверхности по линии Кармана), а именно в космосе – там, где перестают действовать многие из привычных бытовых физических представлений, где запущенный в небо предмет уже не падает обратно, а странным образом отправляется в круговой полет.
Ничего странного здесь, конечно же, нет. Физическая сторона дела очень проста, а огромное множество возможных математических построений всего лишь уточняет те или иные его количественные подробности.
Если каким-либо способом (выстрелом из некой могучей рогатки, из пушки или при помощи ракетных двигателей) отправить какой-нибудь твердый предмет невертикально вверх, то траектория его движения опишет красивую параболу: все более и более замедляющийся подъем-перемещение вперед с последующим плавным симметричным падением по нисходящей ветви этой геометрической кривой. Причем чем больше скорость движения предмета, тем выше он взлетит и тем больше окажется расстояние между точкой старта и точкой его падения.
Наиболее реалистичный способ забросить груз вверх – это реактивные двигатели. Сама возможность этого действа, масса груза, высота подъема и скорость его движения напрямую зависят от надежности работы всех систем и от мощностных возможностей ракетоносителя.
Но если, упрощенно говоря, будет достигнута скорость около 7,9 км/с, то очень высоко заброшенный ввысь и уже падающий куда-то далеко за горизонт предмет просто не обнаружит под собой поверхность. Наша шарообразная планета к этому моменту уже «закончится», и предмет будет просто падать в пустоту, впрочем, не отдаляясь, от нее, так как притяжение никто не отменял.

Предмет превратится в еще одну микроскопическую «луну», в то, что называют «спутник Земли». Такое падение в никуда, внешне смотрящееся как стремительный полет параллельно поверхности планеты, теоретически может продолжаться сколь угодно долго при полном отсутствии сил торможения. Но даже очень разреженная на таких высотах атмосфера очень медленно, но уменьшает скорость полета. Поэтому реальная кривизна этой вечно нисходящей ветви параболы, которую называют «орбита», будет увеличиваться. Все витки будут не единым кругом, а сужающейся спиралью. Другими словами, предмет будет понемногу терять высоту и сгорит от разогрева от трения на огромной скорости о верхние (не совсем верхние) атмосферные слои (или врежется где-то в поверхность Земли).

«АНАТОМИЯ»
Корпус спутника состоял из двух полуоболочек со стыковочными шпангоутами, соединенными между собой 36 болтами. Перед запуском был заполнен сухим газообразным азотом под давлением 1,3 атмосферы. Герметичность обеспечивала резиновая прокладка в виде кольца из вакуумной резины с прямоугольным сечением. Верхняя полуоболочка имела меньший радиус и прикрывалась полусферическим внешним экраном толщиной 1 мм для обеспечения теплоизоляции. Поверхности оболочек полировались и обрабатывались для придания им специальных оптических свойств. Внутри герметичного корпуса были размещены: блок электрохимических источников (серебряно-цинковые аккумуляторы); радиопередающее устройство «ПС-1»; вентилятор, включающийся от термореле при t выше +30⁰С и выключающийся при +20-23⁰С; само термореле и воздуховод системы терморегулирования; коммутирующее устройство бортовой электроавтоматики; датчики температуры и давления; бортовая кабельная сеть.

Общая масса «ПС-1» равнялась 83,6 кг (корпус – 13,9 кг; аппаратура и батареи 58,4; усы-антенны – 8,4). Внешне спутник выглядел как алюминиевая сфера диаметром 0,58 м с четырьмя антеннами.
На самом деле на верхней полуоболочке крест-накрест располагались две уголковые вибраторные антенны, обращенные назад; каждая состояла из двух плеч-штырей длиной по 2,4 м (УКВ-антенна) и по 2,9 м (КВ-антенна), угол между плечами в паре — 70⁰; плечи разводились на требуемый угол пружинным механизмом после отделения от ракеты-носителя. Антенны обеспечивали близкое к равномерному излучение во всех направлениях, что требовалось для устойчивого радиоприема в связи с тем, что спутник был неориентирован. На передней полуоболочке находились четыре гнезда для крепления антенн со штуцерами гермовводов и фланец заправочного клапана. На задней — блокировочный пяточный контакт, включавший автономное бортовое электропитание после отделения от носителя, а также фланец испытательного системного разъема. Длительность сигнала составляла 0,3 с, прием был возможен на расстоянии до 10 тыс. километров.

Внутри объекта решили разместить два ламповых радиопередатчика мощностью 1 Вт с рабочими частотами 20,005 и 40,002 МГц импульсами от 0,2 до 0,6 с, которые могли при помощи простейшего кодирования сообщать о герметичности и температуре внутри.
Поочередное (посылка сигнала одним передатчиком соответствовала паузе другого) переключение с периодичностью несколько десятых долей секунды осуществлялось электромеханическим реле.
Для питания бортовой аппаратуры использовался набор электрохимических источников тока (серебряно-цинковых аккумуляторов), непрерывная работа которых продолжалась в течение трех недель.

Единственная в мире сохранившаяся деталь «Спутника-1». Ключ в виде скобы, блокирующий подключение бортовых батарей к передатчикам до установки на ракету-носитель.
Эти батареи составляли около 60% массы спутника и окружали расположенный вдоль оси передатчик конструкцией в виде восьмигранной «гайки». Более 10 кг приходилось на благородный металл — серебро, содержащееся в аккумуляторах. Необходимость в тяжелых источниках питания была вызвана применением в передатчике электронных ламп, а не транзисторов (не могли обеспечить стабильную функцию при разных температурах), и относительно большой выходной мощностью передатчиков, рассчитанных на радиолюбительский прием.

Работа над советским сателлитом не держалась в тайне. Еще за полгода до запуска в популярном журнале «Радио» была опубликована статья «Искусственные спутники Земли», в которой описывались параметры орбит будущих лун и частоты, на которых любителям следует ловить их позывные.

В начале сентября 1957 года «Простейший Спутник-1» прошел окончательные испытания на вибростенде и в термокамере.
За неделю до старта на конференции в Вашингтоне Сергей Полосков прочитал доклад о космических планах СССР и озвучил название нового летательного аппарата. Вскоре все печатные издания мира повторят и примут в словари это русское слово.
20 сентября 1957-го на Байконуре состоялось заседание специальной комиссии по запуску, где все службы подтвердили готовность.
22 сентября в Тюра-Там прибыла ракета «Р-7». По сравнению со штатными, она была облегчена: тяжелая головная часть заменена переходом под спутник, снята аппаратура системы радиоуправления и одна из систем телеметрии, упрощена автоматика выключения двигателей; в результате масса носителя была уменьшена на семь тонн.
26 сентября Президиум ЦК КПСС постановил провести пуск объекта в середине октября.

ПОЛЕТ
2 октября 1957 года генеральный подписывает приказ о летных испытаниях «ПС-1» и отправляет уведомление в Москву. Столица не отвечает — высшее руководство не очень понимает, насколько серьезное событие должно произойти. Сочтя отсутствие запрета разрешением, Королев дает команду на постановку ракеты и спутника на стартовую позицию. Впервые на орбиту выводится объект, созданный руками земных конструкторов.

Старт ракеты «Р-7».
4 октября в 22 часа 28 минут 34 секунды по московскому времени (19 часов 28 минут 34 секунды по Гринвичу) ярчайшая вспышка осветила ночную казахстанскую степь. Ракета-носитель «М1-1СП» (модификация «Р-7», позднее названная «Спутник-1») с гулом ушла вверх. Ее факел постепенно слабел и скоро стал неразличим на фоне далекого звездного неба…

На 116,38 секунде полета отделились разгонные блоки первой ступени. Выключение двигателя второй ступени произошло на 294,6 секунде на высоте 228,6 км. После старта «ПС-1» и центральный блок ракеты весом 7,5 тонн были выведены на эллиптическую орбиту с наклоном к плоскости экватора – 65,1 град; высотой в апогее 947 км (максимальная высота), в перигее (минимальная высота) — 288 км. В этот момент они имели скорость 7780 м/с (28 010 км/ч), период обращения 96 минут 10,2 секунды.

Момент отделения головного обтекателя и последней ступени ракеты-носителя от «ПС-1».
На 314,5 секунде после старта произошло отделение, и ракета вывела спутник на рабочую орбиту, открылся защитный конус, в открытый космос вышел первый искусственный спутник Земли и подал свой голос, отметив первый выход человечества за пределы привычного мира. Наступление космической эры состоялось под знаменитые «Бип! Бип!», которые радостно ловили радиостанции земли.

Их фиксировали все страны планеты. Его слышал весь голубой шар: от сотрудников секретных радиостанций до обычных радиолюбителей. Ему радовались континенты двух полушарий.

Звук спутника «ПС-1», зафиксированный в Чехословакии.

Звук спутника «ПС-1», зафиксированный в Германии.

Звук спутника «ПС-1», зафиксированный в США.
В 20.07 минут по нью-йоркскому времени радиостанция компании «РСА» приняла сигналы советского спутника, и вскоре радио и телевидение разнесли эту весть по стране. Радиостанция «Эн-би-си» предлагала американцам «послушать сигналы, которые навеки отделили старое от нового».

На космодроме его позывные ловились две минуты, после чего спутник ушел за горизонт. Специалисты выбежали из укрытий, крича «Ура!», качали военных и конструкторов. И уже на первом витке донеслось сообщение ТАСС: «В результате большой напряженной работы научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро создан первый в мире искусственный спутник Земли. 4 октября 1957 года в Советском Союзе произведен его успешный запуск».

ПИОНЕР В КОСМОСЕ
Была вероятность, что «Спутник-1» не сможет достичь первой космической и выйти на орбиту потому, что один из двигателей сработал с задержкой. Кроме того, на 16-й секунде отказала система управления опорожнением баков, что привело к повышенному расходу керосина и преждевременному отключению двигателя центрального блока. Однако «малыш» все же успешно достиг эллиптической орбиты, по которой двигался много славных дней.

Вначале тандем из «ПС» и ракеты-носителя двигался почти по одинаковым орбитам, но ракета сильнее тормозилась атмосферой, и вскоре их траектории разошлись. С Земли наблюдался в виде яркой точки не собственно спутник, хотя и принято считать, будто бы бегущая по небосводу звездочка — это он.

На самом деле его отражающая поверхность была слишком мала для визуального наблюдения; людям была видна вторая ступень — тот самый центральный блок ракеты, который вышел на тот же «путь».

Снимок «ПС-1» во время прохождения над Мельбурном.

Сам «ПС-1» изначально совершал полный оборот вокруг Земли за 96 минут. За сутки (15 витков) его период обращения уменьшался примерно на 1,8 с. В конце октября средняя высота орбиты снизилась уже до 530 км. Полагают, что спутник прожил 92 дня, совершил 1440 оборотов вокруг Земли и преодолел около 60 млн км (передатчики проработали 21 день, сигналы фиксировались с расстояния 2000–3000 километров), закончив существование 4 января 1958-го.
Потеряв скорость о трение атмосферы, «Спутник-1» начал снижаться и полностью сгорел в ее плотных слоях. Однако есть данные, что он погиб несколько раньше — 8 декабря. Именно в тот день некто Эрл Томас обнаружил пылающий обломок возле своего дома в Ю. Калифорнии. Анализ показал, что он состоит из тех же материалов, что и «ПС-1». В настоящий момент эти фрагменты выставлены в Музее Битников под Сан-Франциско.

Предполагаемые фрагменты начинки первого спутника, упавшие в США.
Так наш «серебряный герой» развеял миф о технической отсталости СССР, нанеся удар по доминирующему имиджу США.
«Он был мал, этот самый первый искусственный спутник нашей старой планеты, но его звонкие позывные разнеслись по всем материкам и среди всех народов как воплощение дерзновенной мечты человечества», – говорил о нем создатель, Сергей Королев.

ВРЕМЯ ПЕРВЫХ

Как высоко Россию вознесло!
Жестокою космическою ночью
Я знаю, как безумно тяжело,
Защитную покинуть оболочку
И за черту привычную шагнуть,
Встречая грудью бездну, жар и стужу, —
Как перед незнакомцем распахнуть
Ранимую и трепетную душу.
                           Владимир Костров
 
Цели и значение запуска первого спутника Земли:
– тестирование технической способности аппарата и проверка расчетов, принятых для успешного запуска;
– исследование ионосферы посредством взаимодействия радиоволн, излучаемых спутником из космоса и идущих через атмосферу к поверхности Земли;
– расчет плотности верхних слоев атмосферы при помощи наблюдения по торможению объекта;
– исследование влияния космического пространства на аппаратуру, а также определения благоприятных условий для ее работы в космосе.

На самом спутнике не было научной аппаратуры, однако его запуск позволил получить не только важные технические данные, необходимые для дальнейшего развития бортового оборудования, систем спутниковой связи и комплексов управления, но и ценные научные сведения. В частности, изучение характера радиосигнала и оптические наблюдения за орбитой позволили получить важные результаты. Задача оптического наблюдения ИСЗ была поставлена коллективу Государственного астрономического института имени П.К. Штернберга МГУ. Владимиром Куртом, Петром Щегловым и Валентином Есиповым разработана методика наблюдений с точным определением координат спутника с временной привязкой. Для этой цели была приспособлена аэрофотосъемочная камера НАФА с 10-сантиметровым объективом, точные промежутки времени измерялись морским хронометром с электрическими контактами. После проявки пленки треки объекта с помощью измерительного микроскопа «привязывались» к координатам звезд, затем вручную (на механических счетных машинах) определялось шесть параметров орбиты. Время пересчета занимало 30—60 минут (сегодня аналогичные вычисления проводились бы за 1–2 с). Фотографические наблюдения орбиты шли ежедневно в течение двух недель в Ташкенте, из астрономической обсерватории АН Узбекистана. Характер ее изменений позволил произвести предварительную оценку величины плотности атмосферы на орбитальных высотах, ее высокое значение (порядка 108 атомов/см³) стало для геофизиков неожиданностью. Результаты измерения плотности высоких слоев позволили создать теорию торможения спутников, основы которой были заложены Михаилом Лидовым.
Сразу же после запуска на это событие обратил внимание коллектив шведских ученых из только что созданной Геофизической обсерватории Кируны (ныне Шведский институт космической физики). Под руководством Бенгта Хултквиста велись измерения суммарного электронного состава ионосферы с использованием эффекта Фарадея. При последующих стартах подобные измерения были продолжены.

4 октября 1957 года мир был потрясен, узнав, что первый искусственный спутник Земли запущен Советским Союзом. Страна, 12 лет назад пережившая самую страшную войну в истории с полным разрушением инфраструктуры и тяжелейшими человеческими жертвами, первой вырвалась к звездам.
Для большинства людей в мире спутник стал олицетворением новой эры человечества, эры покорения. И приоритет СССР в этом вопросе был признан незыблемо. Сергей Королев, творец этой победы, еще девять лет будет засекречен и неизвестен миру. Нобелевский комитет, намеревавшийся заслуженно наградить создателя «ПС», получил из СССР лаконичный ответ: «Это победа всего советского народа».

«КРАСНАЯ ЛУНА» НАД АМЕРИКОЙ
Такое имя дали в Соединенных Штатах «ПС-1». Сообщение о его запуске в СССР произвело эффект даже не разорвавшейся бомбы, а целого коврового бомбометания. Рэй Бредбери, гениальный американский писатель-фантаст: «В ту ночь, когда Спутник впервые прочертил небо, я глядел вверх и думал о предопределенности будущего. Ведь тот маленький огонек, стремительно двигающийся от края и до края неба, был будущим всего человечества. Я знал, что, хотя русские и прекрасны в своих начинаниях, мы скоро последуем за ними и займем надлежащее место в небе… Тот огонек в небе сделал человечество бессмертным. Земля все равно не могла бы оставаться нашим пристанищем вечно, потому что однажды ее может ожидать смерть от холода или перегрева. Человечеству было предписано стать бессмертным, и тот огонек в небе надо мной был первым бликом бессмертия.
Я благословил русских за их дерзания и предвосхитил создание НАСА президентом Эйзенхауэром вскоре после этих событий».

Сие событие в действительности послужило созданию НАСА, запустило космическую гонку между Советским Союзом и США, а также положило начало использованию космоса в оборонительных целях.
Результаты полета «Спутника-1» дали серьезный толчок к развитию интернета: Минобороны США форсировало разработку телекоммуникационной сети с пакетной коммутацией ARPANET.

Но надо честно признаться, что не везде от торжества советской науки испытывали восторг. В США так и вовсе многие пережили настоящий кошмар. Мысль о том, что прямо над головой пролетает нечто коммунистическое, пугало общественность, доведенную до истерики разговорами о «красной угрозе». Впервые американцы получили наглядное доказательство того, что не лидируют во всех сферах жизни, что «потенциальный противник» обошел их по важнейшему направлению. «90% разговоров об искусственных спутниках Земли приходилось на долю США, — писала «Юнайтед пресс». — Как оказалось, 100% дела пришлось на Россию…». Это пугало. И пугало сильно!
Страх был столь явным, что в первые дни октября 1957-го особо горячие головы Пентагона предложили «закрыть небо», то есть выбросить на орбитальные высоты тонны металлолома: шарики от подшипников, гвозди, стальную стружку, что привело бы к прекращению любых космических запусков. Эта малоизвестная подробность из истории космонавтики указывает на то, что американцы изначально воспринимали Вселенную как собственность, и не допускали мысли, что кто-то другой посмеет претендовать на нее. «Король ужастиков» Стивен Кинг признался в книге «Танец смерти», что сообщение об отправке Советским Союзом сателлита на орбиту стало самым сильным потрясением юности.
И только увидев реакцию мировой общественности, руководство СССР отразило, какой пропагандистский эффект имеют космические победы. Никакие самые пламенные речи не могли быть лучшей рекламой советского строя, чем запуск маленького звонкого странника.

А в США Вернер фон Браун тяжко переживал поражение. Американские власти передали ему проект создания спутника, но было поздно — догнать Королева оказалось невозможно. Впереди у генерального были Белка и Стрелка, фотографии обратной стороны Луны, человек-пионер…

Обратная сторона Луны 7 октября 1959 года (данное изображение было сделано советским космическим аппаратом «Луна-3»). 

Первый американский спутник «Эксплорер-1» поднимется в космос лишь 1 февраля 1958 года и будет уступать «ПС-1» по многим параметрам.
Бывший майор СС проиграет советскому полковнику все этапы космической гонки-войны и возьмет реванш только при путешествии на Луну. Но гениального Сергея Павловича к тому времени уже не будет в живых… Он уйдет непобежденным.

В память о нем и о 40-й годовщине старта «ПС-1» 4 ноября 1997 года космонавты российской орбитальной станции «Мир» вручную запустят на «дистанцию» модель «Спутника-1» («RS-17», «Спутник-40»), специально изготовленную в масштабе 1:3 российскими и французскими студентами.
В 2003 году на аукционе eBay будет продана точная копия (дублер) «ПС», изготовленная в 1957 году. Считается, что при планировании исторического пуска было изготовлено четыре экземпляра простейшего сателлита.

Макет первого спутника на испытательном полигоне.

ПАМЯТЬ
Дата старта «Спутника-1» отмечается в сегодняшней России как Памятный день Космических войск – самого молодого подразделения РА.

Позывные советского радио «Родина слышит» содержат в своем контенте знаменитые сигналы «Бип».

После запуска первого ИЗС во многие языки мира вошло русское слово «спутник» (sputnik).

В знак полета «ПС-1» во множественных количествах были выпущены плакаты, марки и открытки, настольные медали с надписью: «В честь запуска в СССР первого в мире искусственного спутника Земли».

В 1958 году был объявлен конкурс на создание памятника, и 4 октября 1964-го — в седьмую годовщину старта  — в Москве на проспекте Мира состоялось его торжественное открытие. Возле станции метро ВДНХ сооружена 99-метровая композиция «Покорителям космоса» в виде взлетающей ракеты, оставляющей за собой шлейф огня.

«Покорителям космоса». Архитекторы Александр Колчин, Михаил Барщ; инженер Лев Щипакин; скульптор Андрей Файдыш-Крандиевский.

Но прежде проспект Мира уже украсился первым «экземпляром» «Спутника-1». Монумент его создателям был установлен у вестибюля метро «Рижская» в 1963 году.

«Человеку — покорителю космоса». Скульптор – Семен Ковнер; архитектор – Владимир Карцев.

В 1962 году «Спутник» вошел в состав монинской скульптуры «В космос». Представлены композиции в Ступино, Измайлово, Останкине, Йошкар-Оле, Тарусе, Ульяновске, Самаре, Щелкове, Днепропетровске, Егорьевске, Ангарске и других городах и весях страны. В честь 50-летия запуска «ПС-1» 4 октября 2007-го в Королеве на проспекте Космонавтов был открыт персональный памятник «Первому искусственному спутнику Земли».

Изображение «Спутника-1» помещено на флаг Калуги как города-колыбели космонавтики.

В честь него же 8 августа 2017-го была названа равнина на Плутоне.

О подготовке первого искусственного спутника и его пути-дороге сняты документальные фильмы. В кинематографе выпущены художественные и анимационные картины. Самые успешные и любимые: «Укрощение огня» — советская лента 1972 года, сделанная по мотивам биографии главного конструктора космоса Сергея Королева и гуру авиационной и ракетной техники; «Мурзилка на спутнике» — советский мультипликационный фильм 1960 года, один из четырех мультяшек о приключениях спецкора Мурзилки посвящен теме освоения спутником вселенского пространства; «Октябрьское небо» — американская мелодрама 1999 года, в основу сюжета которой положена реальная история сына шахтера, который, будучи подростком, под впечатлением от полета «ПС-1» построил ракету.

Но первое и главное, что писало биографию страны, конечно, была советская песня. «ПС-1» и дальнейшие полеты во вселенское пространство послужили рождению направления в музыкальном искусстве, связанного с космической сферой. И пионером, отреагировавшим на сенсацию 4 октября, стал хит со строкой в тексте: «Чтобы наша Земля не скучала — подарили мы спутника ей».
Любопытно, что на песенных сайтах, где обсуждаются шлягеры того периода, развернулась целая дискуссия, когда же в точности был написан хит. Пользователями было выдвинуто две версии: 1955-й и 1956-й год. А вот про октябрь 1957-го – ни слова. Так выходит, что, если бы верно помнили, когда появилась песня, отразившая историю отечества, то точно бы знали, когда отправился в свой путь «ПС-1», открыв эру мировой космической отрасли.

Ну давайте все же разберемся, откуда возникла нескладная с этим событием дата – 1955 год. А весь перец был в том, что автор «бестселлера», композитор Соловьев-Седой, будучи исполненным комсомольской патетики, затеял его именно в 1955 году, потому как хотел написать что-то новенькое и молодежное, но при том совершенно ностальгическое и душевное ко дню рождения ВЛКСМ.

И уже приступил к задуманному, но тут же был срочно оприходован на известный фильм, на съемках которого случился целый детективный пассаж (подробно в конце рассказа «ШЛА С УЧЕНЬЯ ТРЕТЬЯ РОТА»). Суть которого в трех «уликах» состояла в том, что Никита Хрущев, увлекшийся борьбой с культом личности Вождя наций, побуждал кинематографистов снимать больше рассказов о современности и праведном мирном укладе вооруженных сил. Под таким воздействием с благословения «старшего» в 1955-м в прокат поступили две полнометражные комедии с довольно высоким бюджетом: «Солдат Иван Бровкин», невероятно тепло встреченный зрителем и побивший невообразимые рекорды просмотров, и менее успешный, но более утонченный лирический «Максим Перепелица».
Но драма состояла в том, что оригинальная фабула обеих картин принадлежала перу одного литератора – Ивана Стаднюка, тремя годами ранее выпустившего в свет повесть с одноименным названием про служивого Перепелицу, прозвучавшую по ЦР в виде радиопостановки и быстро набравшую слушателя.
Эту запись и ухватил однажды сценарист «Ивана Бровкина» Георгий Мдивани. Находясь в импрессии, он тут же набросал «либретто», будто бы и не зная о том, что сам автор в это время уже адаптирует свое творение под киноленту, а во время съемок также «простодушно» сосватал начальство Госкино выпустить свой фильм прежде лапотника-«Максима».
В обеих картинах сыграла роль резидента Татьяна Пельтцер (в «Бровкине» – мать главного героя, в «Перепелице» – эпизод с соседкой). Она-то и открыла взгляд «максимовцам» на то, что затевалось во «вражеском» стане. После чего прорвавшийся на премьеру «Бровкина» Стаднюк резко выразил протест Мдивани, обвинив того в воровстве. После чего от осужденного сценариста вышло покаяние. Но об этом мало кто знал, а «Иван Бровкин» готовился принять признание и славу. Нужно было думать, чем крыть «Перепелице»?
Сценарий был сходен, актерские данные блестящи с двух сторон, Горьковская киностудия заманивала цветом и сроком, чем же оставалось брать «Ленфильму»?
Оставалось испытанным – песней. Именно в музыкальном цеху происходило самое яркое соперничество картин, где в качестве действующих лиц трудились два очень близких человека, но только в этот раз в разных от баррикад лагерях – поэт Алексей Фатьянов, писавший стихи для Лепина к «Ивану Бровкину» и его ближайший друг – Василий Соловьев-Седой, вместе с поэтом Михаилом Дудиным пытавшийся атаковать плагиат. 
Оба фильма получились веселыми с обилием замечательных популярных мелодий.
«Иван Бровкин» прошагал под один из самых запоминающихся и исполняемых маршей советского кино: «Шла с ученья третья рота».
Но поскольку друзья оставались друзьями, на «пятизвездочных» встречах Алексей насвистел свой шлягер Василию, у которого по аналогии с куплетом выскочила похожая, но своя музыкальная ассоциация на первую строку («шла с уче-енья третья рота у прохожих на виду, мимо сада, сада-огорода, мимо девушек в саду… солдаты в путь, путь путь…!»), позже с другим текстом замаршировавшая лейтмотивом через всю экранизацию и ставшая необычайно популярной и среди военнослужащих, и среди гражданского зрителя. Вот так песня из украденного сюжета помогла оригиналу, компенсировав режиссерско-актерский труд и недополученный успех.
Когда же пришло время записывать хиты на диск (обычная практика, после выхода картин удачные «музыки» из них тут же исполнялись профессиональными певцами), Ивану Шмелеву был предоставлен выбор, какой же сделать из двух. На роту его зазывал Лепин, они уже не первый год сотрудничали над редкими композиторскими шлягерами. На «Солдат» и Дудин, с которым только что отработали «Укротительницу тигров», и Седой, у них «роман» длился с молодости. Причем каждый из авторов полагал, что исполнитель обязан непременно ему. А что исполнитель? Травить себя пыткой выбора он отказался, и, чтобы не усугублять конфликт «Монтекки-Капулетти», не обижать больших мастеров предпочтением – вытянул обыкновенный жребий. Им оказалась «Третья рота». Но Соловьев-Седой тут же потребовал от Шмелева расписку, что следующая «эпиталама» – его, и тут же начал подготовку давно задуманной песни к 40-летию ВЛКСМ.

И не нажимая, и не суетясь, складывал себе потихоньку ноты на стихи Михаила Матусовского про Комсомольск-на-Амуре, которому скоро должно было стукнуть 25-ть:

Нас знавал Комсомольск-на-Амуре.
И дела наши всюду видны:
Мы прошли сквозь военные бури,
Мы подняли пласты целины.
Если всем на планете народам
Светит ясная наша заря,
Значит, эти суровые годы
Были прожиты нами не зря.

Шмель не спеша, со смаком, разучивал комсомольский текст, и тоже особенно не торопился – запись должна была состояться в октябре 1958 года. Но тут нежданно нагрянул октябрь 1957-го, когда пронзительное «Бип» перевернуло мир. В отдел культуры срочно призвана команда экстренных «штурмовиков» в лице Соловьева-Седого и Матусовского под прикрытием Шмелева и Валентины Левко.

Через несколько дней опус был готов, обновленный, сверкающий, заточенный под новое событие хит, прославляющий первые советские прекрасные шаги в бесконечность…
«Сядь поближе, мой друг и ровесник». Музыка Василия Соловьева-Седого, текст Михаила Матусовского, исполняют Валентина Левко и Иван Шмелев.

На рубеже космического века
Соединились, временность круша,
Мятежное сознанье человека
И космоса безбрежная душа!
А звезд неодолимое сиянье
Опять слепит глаза земных детей.
Все дальше и опасней расстоянья,
А люди нам все ближе и родней.
                        Владимир Костров